Краткое содержание: Война и мир Л.Н. Толстой по томам, частям и главам. Том 4.
Том 1
Том 2
Том 3
Война и мир. Том 4
Часть первая
«Петербургская жизнь шла по-старому; и из-за хода этой жизни надо было делать
большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором
находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те
же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших
кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего
положения».
У Анны Павловны Шерер в день битвы под Бородиным был званый вечер. В этот день
ожидали князя Василия, который собирался читать послание патриарха: князь
Василий славился своим чтением - он невпопад то понижал, то повышал голос,
прикрывал глаза и завывал. Одной из самых значительных новостей была болезнь
графини Безуховой. «Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини
происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей, и что лечение
итальянца состояло в устранении этого неудобства...» Сын князя Василия Ипполит
присутствует здесь же, пытается острить, но делает это невпопад: вставляет в
разговор бессмысленную фразу, так как считает, что остроумие в этом и состоит.
Появляется князь Василий и читает послание. Все с одобрением слушают.
На следующий день разносятся вести о победе русских войск под Бородиным: Кутузов
сразу после сражения, считая, что русские войска победили французов, отправил
донесение в ставку. В свете и в салоне Анны Павловны все радуются, демонстрируют
квасной патриотизм, князь Василий, забыв свои нелестные отзывы о Кутузове,
утверждает, что всегда считал, что «он один может победить Наполеона». По городу
разносится также другая весть - о смерти графини Безуховой. «Официально в
больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного
припадка ангины, но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как
лейб-медик королевы испанской предписал Элен небольшие дозы какого-то лекарства
для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф
подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный, развратный
Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и
умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь
Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие
записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили». Еще через три дня
приходит весть о сдаче Москвы. Князь Василий, тут же позабыв свои высказывания о
главнокомандующем, возмущается: «Как можно было поручить такому человеку судьбу
России!»
Через девять дней после оставления Кутузовым Москвы приезжает официальный
посланец с пакетом к государю об этом событии. Александр печален, решает, что
теперь никакого примирения с Наполеоном быть не может, что будет вести войну,
пока "не истощит все средства, которые в его руках", даже если, в конце концов,
ему самому придется «отпустить бороду до сих пор... и пойти есть один картофель
с последним из... крестьян ». Половина России завоевана, повсюду поднимается
ополчение. Однако считать, что люди того времени занимались только
самопожертвованием и геройством, было бы неверно. «Большая часть людей того
времени не обращали никакого внимания на общий ход дела, руководились только
личными интересами настоящего. И эти-то люди были самыми полезными деятелями
того времени. Те же, которые пытались понять общий ход дел и с
самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные
члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы,
оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские
деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых и т.
п.». «Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек,
играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он
пытается понять его, он поражается бесплодностью... В Петербурге и губерниях,
отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и
столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за
Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто
не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей
стоянке, о Матрешке-маркитантше и тому подобное...».
К числу таких людей относится и Николай Ростов. Он не думает о судьбе России, а
если бы его спросили об этом, то он ответил бы, что для того, чтобы вершить
судьбы страны, существуют Кутузов и другие высокопоставленные чины. Ему же
следует думать об исполнении своего долга, о карьере, о том, как года через два
получить полк. За несколько дней до Бородинского сражения Ростов, получив деньги
и бумаги, отправляется в Воронеж покупать лошадей. В Воронеже он посещает
губернатора, который приглашает его на бал. Губернская жизнь в 1812 г. остается
такой же, какой и была всегда. В городе царит некоторое оживление по случаю
приезда нескольких богатых семей из Москвы. «Во всем, что происходило в то время
в России, заметна была какая-то особенная размашистость - море по колено,
трын-трава все в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим
между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о
Москве, о войске и Наполеоне». Ростов находится в центре внимания, все дамы от
него без ума. Николай ведет себя несколько развязно, т. к. понимает, что от него
ждут чего-то необыкновенного. Он производит фурор среди барышень своей
непринужденной манерой танцевать, пытается волочиться за одной замужней
блондинкой. В разгар бала Николая подзывает губернаторша и говорит, что его
хочет видеть некая пожилая дама. Дама оказывается тетей Марьи Волконской. Во
время разговора тетушка (Анна Игнатьевна) с похвалой отзывается о памятном ей
случае, когда Ростов вступился за княжну Марью, благодарит его. Ростов
смущается, краснеет, отвечает, что Марья ему очень нравится, что обстоятельства
их встречи он не раз воспринимал как знак судьбы. Однако Ростов напоминает, что
он связан обещанием, которое дал своей кузине Соне, и не может просить Марью
стать его женой.
Князь Андрей еще до Бородинского сражения написал письмо сестре с предписанием
выехать в Воронеж, к тетушке,где она теперь и находится. Анна Игнатьевна
рассказывает ей о своем разговоре с Ростовым, о том, как молодой человек
покраснел при упоминании имени княжны. Марья смущается, ее мысли все чаще и чаще
обращаются к Николаю. Она не знает, как ей держать себя с ним, и боится, что при
встрече с Николаем не сможет справиться с волнением. Вскоре приезжает Ростов.
При виде его княжна Марья невольно преображается. Впервые в ее голосе «зазвучали
новые, женские, грудные звуки». В движениях княжны появляется грация.
Мадемуазель Бурьен в изумлении смотрит на княжну Марью, не понимая, что вдруг с
той произошло. Николай Ростов получает от Сони письмо, написанное под нажимом
старой графини Ростовой. Соня пишет, что Никодай может считать себя свободным от
обязательств жениться на ней.
Взятый по стражу Пьер знакомится с простым солдатом Платоном Каратаевым. Слушая
рассказ Безухова о его семье, Каратаев сочувствует, что у Пьера нет родителей
(«Жена для совета, теща для привета, а нет милее родной матушки!»), а то, что
Пьер бездетен, огорчает Платона еще больше. Каратаев рассказывает и свою
историю: «как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли,
судили и отдали в солдаты», в солдаты должен был идти его брат, но у него пятеро
детей, а у самого Платона осталась только жена-солдатка - была дочка, но ее «еще
до солдатства бог прибрал». Каратаев вспоминает, как ездил домой на побывку:
родные живут хорошо, трудятся все вместе. Перед сном он читает какую-то странную
молитву, в которой упоминаются «Фрол и Лавр». На недоуменный вопрос Пьера Платон
отвечает, что это лошадиный праздник и что «и скота жалеть надо». «Пьер долго не
спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к
мерному храпению Платона, лежащего подле него, и чувствовал, что прежде
разрушенный мир теперь с новою красотой, на каких-то новых и незыблемых основах,
двигался в его душе».
Вместе с Пьером в церкви содержатся еще двадцать три человека, три офицера и два
чиновника. «Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев
остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и
олицетворением всего русского, доброго и круглого». «Вся фигура Платона в его
подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая,
голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он
носил, как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и
большие карие нежные глаза были круглые». Сколько ему лет, Каратаев не знает,
но, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал, ему за пятьдесят.
Однако у Платона нет ни одного седого волоса и зубы все целы. Его лицо, несмотря
на морщинки, «имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и
певучий». «Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и
спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал, и что он скажет; и
от этого в быстроте и верности его интонаций была особенно неотразимая
убедительность». «Физические силы его и проворливость были такие первое время
плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь». Речь
Платона изобилует народно-просторечными оборотами - пословицами, поговорками,
присловьями. Платон постоянно чем-то занят - «он все умел делать, не очень
хорошо, но и не дурно. Он пек, варил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был
занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на
него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому,
народному складу... Главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его
речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер,
получали характер торжественного благообразия... Он любил свою шавку, любил
товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал,
что Каратаев, несмотря на свою ласку и нежность к нему... ни на минуту не
огорчился бы разлукой с ним». Каратаев ничего не помнит наизусть, кроме своей
молитвы. Если Пьер, пораженный глубоким смыслом какого-либо наблюдения Платона,
просит его повторить только что сказанное, тот не может этого сделать.
Узнав, что князь Андрей находится у Ростовых, княжна Марья выезжает к ним в
Ярославль. Ее любовь к Николаю за прошедшее время становится «нераздельной
частью ее самой». «Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в
жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом
отношении». Ростовы встречают ее радушно, князь Андрей чувствует себя
по-прежнему, но, по уверениям окружающих, жизнь его вне опасности. Марья
знакомится с Соней. В первый момент в ней поднимается враждебное чувство к этой
девушке, но, переборов себя, Марья держится с ней приветливо и дружелюбно.
Узнав, что за ее братом ухаживает Наташа, Марья едва сдерживает слезы досады.
Однако, увидев Наташу и прочтя на ее лице страдание, раскаяние и любовь, Марья
«с горестным наслаждением заплакала у нее на плече». Наташа сообщает княжне
Марье, что рана князя Андрея теперь лучше, но доктор опасается заражения. Однако
Наташа добавляет, что пару дней назад Андрей переменился, и ей кажется, будто он
умирает. Войдя к раненому, Марья понимает, насколько справедливы наблюдения
Наташи, понимает также, что «смягчения, умиления эти были признаками смерти».
Князь Андрей, по-видимому, тоже чувствует, что дни его сочтены. В его взгляде
просматривается упрек, словно он обвиняет сестру и Наташу в том, что «ты живешь
и думаешь о живом, а я...». Болконский благодарит сестру за то, что она приехала
к нему, однако «разговор был холодный, несвязный и прерывался каждую минуту».
Андрей говорит, что знает о чувстве, вспыхнувшем между Марьей и Николаем,
добавляет, что был бы рад их браку. На некоторое время князю Андрею приводят
сына, затем он пытается поговорить с сестрой о Евангелии, но на полуслове
замолкает, т. к. «все мысли, которым люди придают значение», и слова кажутся ему
бледными по сравнению с той истиной, которая открывается для него. «Он испытывал
сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия».
Князь Андрей ожидает прихода смерти без страха и тревоги, хотя раньше она пугала
его. Он чувствует, что любит Наташу, пытается понять, в чем смысл и сущность
любви. «Любовь? Что такое любовь? - думал он. - Любовь мешает смерти. Любовь
есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все
есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь
есть бог, и умереть - значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному
источнику». В последние часы жизни князя Андрея княжна Марья ухаживает за братом
вместе с Наташей. Болконского исповедуют и причащают, домашние приходят
проститься с ним. Когда он умирает, все плачут (Николенька, сын Андрея, - «от
страдальческого недоумения», графиня и Соня - от жалости к Наташе и от того, что
Андрея больше нет, старый граф - от того, что скоро и ему предстояло последовать
за князем Андреем). Наташа и Марья тоже плачут, но «не от своего личного горя;
они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием
простого и торжественного таинства смерти, свершившегося перед ними».
Вы читаете краткое содержание романа Л. Н. Толстого "Война и мир" на Всё кратко.ру
Часть вторая
После Бородинского сражения, входа французов в Москву и пожара Москвы важнейшим
эпизодом войны 1812 г. историки признают движение русской армии с Рязанской
дороги на Калужскую и к Тарутинскому лагерю, так называемый «фланговый марш за
Красною Пахрой». Историки ищут в этом маневре глубокий смысл, который, впрочем,
лежит на поверхности: русская армия отошла от прямого первоначального
направления потому, что ей необходимо было пополнить запасы продовольствия.
«Заслуга Кутузова состояла не в каком-нибудь гениальном, как это называют,
стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося
события». Наполеон, оставленный в Москве, через некоторое время посылает в
лагерь Кутузова парламентеров для переговоров о мире. Русский главнокомандующий
отвечает решительным отказом. Во время стояния в Тарутинском лагере соотношение
сил между противоборствующими армиями меняется. Объективный ход событий,
изменения в сознании русских солдат подготавливают этот перевес: «Известия о
легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая
этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока
французы были в Москве, и - главное - неясное, но возникшее в душе каждого
солдата сознание того, что oтношение силы изменилось теперь и преимущество
находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление
стало необходимым». В штабе творится привычная неразбериха, передел должностей.
Продолжаются дрязги между Кутузовым и Бенигсеном. Бенигсен подает записку о
необходимости наступления. Казаки случайно обнаруживают, что левый фланг
французской армии не защищен, и Кутузов назначает наступление на пятое октября.
В день наступления «рано утром дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с
неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не
одобрял, сел в коляску и выехал...». Подъехав к Тарутину, он с удивлением
обнаруживает, что войска никуда не двигаются. «Кутузов увидел пехотные полки,
ружья в козлах, солдат за кашей и дровами, в подштанниках». Главнокомандующий
вызывает офицеров, от которых и узнает, что приказа о наступлении не поступало.
Кутузов вызывает своих штабных адъютантов, выясняет, что это их вина, приходит в
бешенство, кричит на офицеров, «угрожая руками и ругаясь площадными словами».
Успокоившись, он, махнув рукой, переносит наступление на следующий день. На
другой день казаки атакуют левый фланг французов и обращают их в бегство. «Ежели
бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и
вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели
этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и
пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек
пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков,
лошади, седла, одеяла и различные предметы». Французы тем временем приходят в
себя и принимаются стрелять. «Все сражение состояло только в том, что сделали
казаки Орлова-Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот
людей. Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже
алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много
приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе».
Наполеон пытается провести преобразования в Москве. В области административной
он дарует городу конституцию, учреждает муниципалитет. Наполеон призывает
жителей возвращаться обратно, приниматься за работу, возобновлять торговлю. «Но
странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже
других, даваемых в подобных же случаях, не затрагивали сущности дела, а, как
стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и
бесцельно, не захватывая колес». Все попытки Наполеона заключить перемирие с
Александром остаются безуспешными. После казни мнимых поджигателей города
сгорает другая половина Москвы, что также свидетельствует о бессмысленности
предпринимаемых Наполеоном шагов. Бонапарт всеми силами пытается прекратить
грабежи и восстановить в армии дисциплину, но все его усилия идут прахом.
«Войско... как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы
спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего
пребывания в Москве». Получив известие о Тарутинском сражении, Наполеон решает
«наказать» русских. Французы бегут из Москвы, увозя с собой награбленное.
Бонапарт больше не способен управлять своими солдатами, конец его армии уже
очевиден.
Пьер по-прежнему находится в плену. «Одеяние Пьера теперь состояло из грязной
продранной рубашки, единственного остатка его прежнего платья, солдатских
порток, завязанных для тепла веревочками на щиколотках по совету Каратаева, из
кафтана и мужицкой шапки». Французский капрал часто разговаривает с Пьером, даже
предлагает ему свою трубку. Раз французы привозят полотно и сапожный материал,
раздают все пленным, чтобы те шили рубахи и сапоги. Каратаев шьет французу
рубаху и, довольный своим произведением, отдает ее новому хозяину. Тот требует
остатки полотна, Платон с грустным видом возвращает обрезки и отходит в сторону,
но француз, усовестившись, останавливает его и отдает ему полотно обратно.
Каратаев замечает: «Говорят, нехристи, а тоже душа есть». Пьер находится в плену
уже четыре недели и, хотя французы предлагают ему перейти к пленным офицерам,
отказывается. Благодаря своему крепкому сложению Пьер выносит и голод, и
лишения. «И именно в это самое время он получил то спокойствие и довольство
собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с
разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило
его в солдатах в Бородинском сражении, - он искал этого в филантропии, в
масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге и
самопожертвовании, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и
все эти искания и попытки обманули его. И он, сам не думая о том, получил это
успокоение и согласие с самим собой только через ужас смерти, через лишения и
через то, что он понял в Каратаеве». Его прежние заботы кажутся ему ничтожными,
его озлобление на жену - смешным. Пьер испытывает незнакомые ему ранее чувства
радости и крепости жизни. Чувство это не покидает его все время, пока он
находится в плену, и по мере того, как усложняется положение Пьера, оно растет и
крепнет. Французы собираются отступать, один из пленных заболевает. Пьер
спрашивает капрала, как поступить с больным, и видит, что в капрале произошли
перемены. «В нем чувствовалась та таинственная безучастная сила, которая
заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных». Пленных под
конвоем гонят вперед. Французы останавливаются на привал. «Остановившись, все
как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут» и что на этом движении много
будет тяжелого и трудного... С пленными на этом привале конвойные обращались еще
хуже, чем при выступлении... От офицеров до последнего солдата было заметно в
каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно
заменившее прежде дружелюбное отношение». Озлобление еще более усиливается,
когда выясняется, что один из пленных сбежал. Пьер замечает в людях то же
ожесточение и озлобление, которое уже видел во время казни. Ему становится
страшно, но он чувствует, «как по мере усилий, которые делала роковая сила,
чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила
жизни». Все же Пьер не перестает удивляться несоответствию того, что творится в
его душе, и окружающей его реальности: «В плену держат меня... Меня - мою
бессмертную душу, - он смотрит вокруг, видит леса и поля, небо. - И все это мое,
и все это во мне, и все это я... И все это они поймали и посадили в балаган,
загороженный досками...»
В первых числах октября к Кутузову еще раз приезжает парламентер с письмом от
Наполеона и предложением мира, но Кутузов отвечает категорическим отказом.
«Кутузов, как и все старые люди, мало сыпал по ночам. Он днем часто неожиданно
задремывал; но ночью он, лежа нераздетый на своей постели, большею частью не
спал и думал». Он понимает, что, действуя наступательно, русская армия может
только проиграть: «Терпение и время - вот мои воины-богатыри». Он знал, что «не
надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело. А
сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь». Еще через
некоторое время к Кутузову приезжает вестник с новостью, что Наполеон ушел из
Москвы. Кутузов благодарит бога за то, что он «внял молитве нашей», и плачет.
«Со времени известия о выходе французов из Москвы и до конца кампании вся
деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью,
просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и
столкновений с гибнушим врагом». Наполеоновская армия внутренне разложена: люди
этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая
(Наполеон и каждый солдат) только одного: Выпутаться лично как можно скорее из
того безвыходного положения, которое, хотя и не ясно, они сознавали». Постепенно
тая, французское войско продолжает свой гибельный путь к Смоленску.
Часть третья
«Период кампании 12-го года от Бородинского сражения до изгнания французов
доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и
не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов,
лежит не в завоевателях, даже не в армиях и сражениях, а в чем-то другом». Со
времени оставления Смоленска начинается партизанская война, весь ход кампании не
подходит ни под какие «прежние предания войн». Наполеон чувствовал это, и «с
самого того времени, когда он в правильной позе фехтования остановился в Москве
и вместо шпаги противника увидел поднятую над собой дубину, он не переставал
жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно
всем правилам (как будто существуют какие-то правила для того, чтобы убивать
людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что
высшим по положению русским "людям казалось почему-то стыдным драться дубиной, а
хотелось по всем правилам встать в позицию и т. д., - дубина народной войны
поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих
вкусов и правил, с глупою простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего,
поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все
нашествие. И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав
по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво
передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту
испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных
случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею
до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением
и жалостью».
24 августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, а вслед за его
отрядом стали учреждаться другие. Денисов также руководит одним из партизанских
отрядов. Другой небольшой партией партизан командовал Долохов. Партизаны
Денисова выслеживают французский транспорт с большим грузом кавалеристских вещей
и русских пленных и выбирают наиболее удобный момент для нападения, совместно с
Долоховым. Чтобы подготовиться еще лучше, Денисов посылает одного из своих
партизан, Тихона Щербатого, «за языком». Погода дождливая, осенняя. Пока Денисов
ждет возвращения, в отряд приезжает фидер с пакетом от генерала. Денисов с
удивлением узнает в офицере Петю Ростова. Петя пытается держаться
«по-взрослому», всю дорогу приготавливает себя к тому, как будет, не намекая на
прежнее знакомство, держать себя с Денисовым. Но при виде той радости, которую
выказывает Денисов, Петя забывает официальность и просит Денисова оставить его в
отряде на день, хотя при этом и краснеет (причиной этого было то, что генерал,
который боялся за его жизнь, отправляя Петю с пакетом, строго-настрого приказал
ему сразу возвращаться и не ввязываться ни в какие «дела»), Петя остается. В это
время возвращается Тихон Щербатый - посланные на разведку партизаны видят, как
он удирает от французов, которые палят по нему из всех стволов. Выясняется, что
Тихон захватил пленного еще вчера, но, так как тот оказался «несправный и дюже
ругался», Тихон не довел его живым до лагеря. Тихон пытается добыть еще одного
«языка», но его обнаруживают. Тихон Щербатый был в отряде одним из самых нужных
людей. Подобрали Щербатого в небольшом селе. Староста этого села встретил
поначалу Денисова неприветливо, но когда тот говорит, что его цель - бить
французов, и спрашивает, не забредали ли французы в их края, староста отвечает,
что «миродеры бывали», но что в их деревне один только Тишка Щербатый занимался
этими делами. По приказанию Денисова Щербатого приводят, тот объясняет, что «мы
французам худого не делаем... мы только так, значит, по охоте баловались с
ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали». Вначале
Тихон справляет в отряде всю черную работу: раскладку костров, доставление воды
и т. п., но потом выказывает «очень большую охоту и способность к партизанской
войне». «Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и
оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных». Денисов
освобождает Тихона от работ, начинает брать его с собой в разъезды, а затем
зачисляет в казаки. Тихон не любит ездить на лошади, всегда ходит пешком, но не
отстает от кавалерии. Из оружия он держит только мушкет, который «он носил
больше для смеха», пику и топор, которыми «он владел, как волк владеет зубами».
«Когда надо было сделать что-нибудь особенно трудное и гадкое - выворотить
плечом из грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее,
залезть в самую середину французов, пройти в день пятьдесят верст, - все
указывали, посмеиваясь, на Тихона... Никто больше его не открыл случаев
нападения, никто больше его не побрал и не любил французов; и вследствие этого
он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину». Однажды,
пытаясь взять языка, Тихон получает ранение «в мякоть спины». От раны он лечится
исключительно водкой «внутренне и наружно», поэтому над ним потешается весь
отряд.
На этот раз Тихон оправдывается перед Денисовым за то, что не доставил языка
живым, пытается обратить все в шутку. Однако «когда прошел смех, овладевший им
при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновение, что Тихон этот убил
человека, ему сделалось неловко». Петя остается в отряде, он ужинает за одним
столом с офицерами, ест баранину и «находится в восторженном детском состоянии
нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе
других людей». Он долго не решается, но затем все же спрашивает Денисова, нельзя
ли позвать мальчика-француза, которого партизаны некоторое время назад взяли в
плен. Денисов разрешает, и Петя отправляется за французским барабанщиком
(Винсентом). Казаки уже переделали его имя на «Весенний», а мужики и солдаты
зовут его просто Весеня. Один из гусар уверяет Петю, что они покормили француза
- «страсть, какой голодный был». Его даже одевают в русский кафтан. Петя
приглашает юного француза в дом и, глядя на него, нащупывает в кармане деньги,
пребывая в сомнении, не стыдно ли будет дать их барабанщику. Скоро приезжает
Долохов, Петя смотрит на него с восхищением: о Долохове ходят самые
фантастические рассказы. Он необычайно храбр и жесток по отношению к французам.
Долохов приглашает «господ офицеров» прокатиться вместе с ним в лагерь
французов. У него с собой есть два французских мундира. По словам Долохова, он
хочет подготовиться получше к наступлению, т. к. «любит аккуратно дело делать».
Петя тут же вызывается ехать с Долоховым и, несмотря на все уговоры Денисова и
других офицеров, стоит на своем. Долохов видит Винсента и выражает недоумение по
поводу того, зачем Денисов берет пленных: ведь их нужно кормить. Денисов
отвечает, что он отсылает пленных в штаб армии. Долохов резонно возражает: «Ты
пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не
все ли равно их не брать?» Денисов соглашается, но добавляет: «Я на свою душу
взять не хочу... Ты говоришь - помрут... Только бы не от меня». Долохов смеется:
«А ведь поймают - меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку». Петя
беседует с Долоховым, стремясь доказать, что он уже взрослый и с его мнением
следует считаться. Облачившись во французские мундиры, Долохов с Петей
отправляются в лагерь противника. Они подъезжают к одному из костров,
разговаривают с солдатами по-французски. Долохов ведет себя дерзко и бесстрашно,
начинает напрямую выспрашивать солдат об их количестве, о местонахождении ров и
проч. Петя с ужасом каждую минуту ждет разоблачения, этого не доходит. Оба
возвращаются в свой лагерь целыми и невредимыми. Петя восторженно реагирует на
«подвиг» Долохова даже целуется с ним. Денисов встречает Петю с неудовольствием
т. к. сам не спал, ожидая его возвращения. Петя изо всех сил подражает
«взрослым» гусарам и, в частности, Долохову. Ростов идет к одному из казаков и
просит наточить ему саблю, поскольку на следующий день она ему понадобится в
деле. «Я привык все делать аккуратно», - добавляет Петя, подражая Долохову. Все,
что Петя видит вокруг себя, кажется ему прекрасным сном. Он сразу «попал во
взрослую жизнь, и ему все казалось возможным». На следующее утро он просит
Денисова поручить ему что-нибудь. В ответ тот приказывает Пете слушаться его и
никуда не соваться. Раздается сигнал к атаке, и в тот же миг Петя, забыв о
приказе Денисова, пускает свою лошадь во весь опор. На полном скаку он влетает в
деревню, куда они ездили с Долоховым накануне ночью. Пете очень хочется
отличиться, но ему это никак не удается. За одним из плетней французы из засады
стреляют по казакам, которые толпятся у ворот. Петя видит Долохова. Тот кричит
ему, что надо подождать пехоту. Вместо этого Петя кричит: «Ура!» и бросается
вперед. Казаки и Долохов вслед за ним вбегают в ворота дома. Французы бегут, но
лошадь Пети замедляет свой бег, и он падает на землю. Голову ему пробивает
пулей, и буквально через несколько мгновений он умирает. Долохов холодно
реагирует на гибель мальчика, с которым ночью ходил в разведку, выразив свое
отношение к случившемуся в двух фразах: «Наповал? Брать с собой не будем».
Денисов в ужасе, он вспоминает, как Петя делился с гусарами изюмом, присланным
из дома, и плачет. Среди пленных, которых освободил отряд Денисова, оказывается
и Пьер Безухов. Пьер провел в плену достаточно много времени. Из 330 человек,
вышедших из Москвы, в живых осталось меньше 100. Пленные французам не нужны, в
них все больше и больше заметно ожесточение: они вынуждены охранять и кормить
людей, от к оторых им нет никакой пользы. Тех, кто не может дальше идти,
французы пристреливают. «В плену Пьер узнал не умом, а всем существом своим,
жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в
удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье
происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели
похода, он узнал еще новую утешительную истину - он узнал, что на свете нет
ничего страшного». Пьер понимает, что есть предел страдания, а также то, что
страдания барина, спящего на неровном матрасе, и человека, заснувшего на голой
земле, ничем не отличаются. Ноги Пьера сбиты и покрыты болячками, вокруг то и
дело пристреливают раненых. Заболевает Каратаев и слабеет с каждым днем. Но
труднее становилось его положение, чем страшнее была реальность, тем независимее
от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные,
успокоительные мысли, воспоминания и представления». На одном из привалов
Каратаев рассказывает историю о купце, которого по обвинению в убийстве посадила
в острог. Убийства купец не совершал, а страдал безвинно. Он покорно переносил
все испытания, выпавшие на его долю, а как-то раз встретился с одним каторжным и
рассказал ему свою судьбу. Каторжник, услышав от старика подробности дела,
признается, что это он убил человека, за которого купца посадили в острог;
падает ему в ноги, просит простить. Старик отвечает, что «все мы богу грешны, я
за свои грехи страдаю». Однако преступник объявляется начальству, сознается, что
«шесть душ загубил». Пока пересматривают дело, проходит время, и когда от царя
выходит указ выпустить купца и наградить, оказывается, что он уже умер - «его
бог простил». «Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная
радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение
этой радости, это-то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера». На одном из
привалов Каратаев не может идти дальше. Пьер не оглядывается, и скоро сзади
раздается выстрел. «Жизнь есть все. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется,
и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания
божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь
в своих страданиях, в безвинности страданий», - думает Пьер, оказавшись на
очередном привале. На следующее утро отряд Денисова разбивает французов и
освобождает пленных. Казаки «окружали пленных и торопливо предлагали кто платье,
кто сапоги, кто хлеба». «Пьер рыдал, сидя среди них и не мог выговорить ни
слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его».
Долохов между тем считает пленных французов, взгляд его «вспыхивает жестоким
блеском». В саду вырывают могилу для Пети Ростова и хоронят его.
С 28 октября начинаются морозы, и бегство французов из России приобретает еще
более трагический характер. Начальники бросают своих солдат, пытаются спасать
свою жизнь. Хотя русские войска и окружили бегущую французскую армию, они не
уничтожали ее и не захватывали в плен Наполеона, его генералов и прочих. Не в
этом состояла цель войны 1812 года. Цель была не в захвате военачальников и
уничтожении армии, которая и так большей частью погибла от холода и голода, но в
том, чтобы прогнать нашествие с русской земли.
Часть четвертая
Наташа Ростова и княжна Марья после смерти князя Андрея сошлись совсем коротко,
их объединила общая беда. Они мало говорили друг с другом, совершенно не строили
планов на будущее. Княжна Марья по-прежнему воспитывает племянника, она получает
письма от родственников и вскоре собирается ехать в Москву. Она зовет Наташу с
собой, родители также уговаривают Наташу ехать, но та отказывается, желая
остаться там, где провела последние дни с любимым человеком. Она постоянно
думает об Андрее, вспоминает слова, которые они говорили друг другу и проч.
Вскоре Ростовы получают известие о гибели Пети. На всех это производит страшное
впечатление. Графиня несколько дней находится на грани помешательства. Наташа,
отвлекшись от личного горя, ухаживает за ней. Княжна Марья откладывает отъезд,
помогает Наташе ухаживать за графиней. Однако спустя месяц после известия о
смерти Пети, которое застало графиню «свежею, бодрою пятидесятилетней женщиной»,
она выходит из своей комнаты «полумертвою и не принимающею участия в жизни
старухой». «Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана
вызвала Наташу к жизни». Наташа думала, что жизнь ее кончена, но внезапно любовь
к матери показала ей, что «сущность ее жизни - любовь - еще жива в ней.
Проснулась любовь, и проснулась жизнь». Новое горе еще больше сближает Наташу и
княжну Марью. Марья рассказывает ей о своей жизни - о своем детстве, об отце, о
своих мечтаниях. «Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от
этой жизни преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения,
теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее
княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни». Наташа очень ослабла
за это время, и, когда княжна Марья уезжает в Москву, граф настаивает на том,
чтобы дочь тоже поехала с ней - посоветоваться с докторами.
Многие историки, даже современники, обвиняли Кутузова за его ошибки и его
поражение под Красным и под Березиной (уже во время бегства Наполеона из
России). «Такова судьба не великих людей... которых не признает русский ум, а
судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения,
подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей
за прозрение высших законов». Кутузов был противником того, чтобы идти дальше за
границу. Он считал, что дальнейшая война вредна и бесполезна, что за десять
французов он не отдаст и одного русского. Именно этим он и навлек на себя
немилость Александра и большинства придворных. «Проста скромная, и потому
истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму
европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история. Для
лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о
величии». Кутузов делает объезд войск, осматривает пленных, захваченные знамена.
Он говорит, как простой старый человек разговаривал бы со своими товарищами.
«Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам
трудно, да все же вы дома; а они - видите, до чего они дошли, - сказал он,
указывая на пленных. - Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы их не
жалели, а теперь и пожалеть можно. Тоже и они люди...» После этого он добавляет
пару крепких выражений, чем вызывает одобрительный хохот в строю.
Солдаты русской армии стоят в лесу. Они занимаются своими делами, балагурят. Со
стороны леса показываются две оборванные фигуры. Один из них - Рамбаль,
ослабевший до того, что едва держится на ногах. Русские подбирают их, устраивают
обогреться у костра, кормят. Когда захмелевший француз, обняв одной рукой за шею
русского солдата, запевает французскую песню, русские пытаются подпевать
по-французски. Александр оказывает почести Кутузову, награждает его Георгием
первой степени. Однако все прекрасно понимают, что эта процедура означает лишь
соблюдение приличий, что на самом деле «старик виноват и никуда не годится».
Кутузов не понимает, зачем нужно идти в Европу, указывает на то, что набрать
новые войска будет очень сложно, говорит о тяжелом положении населения и проч.
«Представителю русского народа, после того, как враг был уничтожен, Россия
освобождена и поставлена на высшую ступень своей славы, русскому человеку, как
русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не
оставалось, кроме смерти». И Кутузов умер.
Пьер, освободившись из плена, приезжает в Орел, собирается было в Киев, но
заболевает и лежит два месяца в горячке. Он узнает о смерти князя Андрея, о
смерти своей жены и проч. Пьер никак не может оправиться от того, что ему
пришлось пережить в плену, но постепенно «радостное чувство свободы - той
полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он первый раз
испытал на первом привале при выходе из Москвы» наполняет его душу в период
выздоровления. Цель жизни, которую он так мучительно искал все время, теперь
несущественна для него, и это дает ему ощущение полной свободы. Он обретает
нечто более важное - веру, «не веру в какие-нибудь правила, или слова, или
мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога».
Пьер практически не изменился внешне. Он по-прежнему рассеян, добр и т. д.
Разница между прежним Пьером и теперешним заключается лишь в том, что «теперь
улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось
участие к людям - вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям было приятно
в его присутствии». Даже когда старшая княжна, дочь Кирила Владимировича
Безухова, которая никогда не любила Пьера, специально приезжает в Орел ухаживать
за ним, чтобы продемонстрировать свою добродетель, она находит Пьера сильно
изменившимся и даже начинает «выказывать ему затаенные добрые стороны своего
характера». Доктор, который лечит Пьера, часами засиживается у него,
рассказывает истории из своей практики, делится наблюдениями над нравами больных
и проч. В Орле живут несколько пленных французских офицеров, среди них один
итальянец, который часто посещает Безухова, и через некоторое время кажется, что
он счастлив лишь тогда, когда может прийти к Пьеру и рассказать ему о своем
прошлом, о своей жизни, о своей любви и «изливать ему свое негодование на
французов, и в особенности на Наполеона». В Орел приезжает старый знакомый Пьера
масон граф Вилларский (один из тех, кто вводил его в ложу в 1807 году). Он очень
рад Пьеру, но, «к удивлению своему... скоро заметил, что Пьер очень отстал от
настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм».
Пьер смотрит на Вилларского - «слушая его теперь, странно и невероятно было
думать, что он сам очень недавно был такой же». Но Пьер, «не стараясь изменить
его взгляд, не осуждая его, с своею теперь постоянно тихою, радостной насмешкой,
любовался на это странное, столь знакомое ему явление». У Пьера появляется одна
очень важная черта - это «признание возможности для каждого человека думать,
чувствовать и смотреть на вещи по-своему; признание невозможности словами
разубедить человека». К собственному удивлению, Пьер ощущает, что у него
появился «внутренний судья», который подсказывает ему, что нужно и что не нужно
делать в каждой конкретной ситуации. Это касается и денежных вопросов,
управления хозяйством и проч. К Пьеру приезжает управляющий, докладывает об
убытках, замечает, что если Пьер не будет отстривать московских домов, сгоревших
во время пожара, и откажется от уплаты долгов Элен, за что его никто не осудит,
то его доходы не только не уменьшатся, но даже увеличатся. Однако через
некоторое время Пьер получает письма о долгах жены и понимает, что план
управляющего был неверен, он понимает, что с долгами жены «надо разобраться» и,
кроме того, нужно строиться в Москве. Доходы уменьшатся от этого на три
четверти, но Пьер понимает необходимость этих шагов.
Москва тем временем наполняется возвращающимися жителями, начинается
строительство. Пьер также приезжает в Москву, встречается со своими старыми
друзьями. Все рады ему и желают его видеть. На третий день своего приезда Пьер
узнает от Друбецких, что княжна Марья находится в Москве. Пьер едет к ней,
дорогой думая о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о тех встречах, которые у
них были, и в особенности о последней, в Бородине. Пьер с горечью думает,
неужели князь Андрей умер в том «злобном настроении, в котором был тогда?
Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» Пьер видит в обществе
княжны Марьи какую-то даму в черном и думает, что это одна из ее компаньонок.
Пьер разговаривает с княжной, которая упоминает, что князь Андрей перед смертью
часто говорил о Пьере. Пьер еще раз смотрит на компаньонку княжны, и та
спрашивает, узнает ли ее Пьер. В следующий момент Пьер понимает, что перед ним
Наташа. Он смущен, но очень рад. Княжна Марья рассказывает Пьеру о последних
днях брата, и Пьер узнает, что Андрей успокоился и смягчился. Он узнает и о том,
как Наташа ходила за ним все эти дни, и «жалеет ее за то страдание, которое она
испытывала теперь, рассказывая». Когда Наташа уходит, княжна Марья говорит, что
это первый раз после смерти Андрея, когда она говорила о нем. За обедом Наташа
интересуется, правда ли то, что Пьер видел Наполеона. Пьер отвечает, что этого
никогда не было. Тогда Наташа спрашивает, верно ли, что Пьер остался в Москве,
чтобы убить Бонапарта. Пьер, смущаясь, признается, что это так. Он рассказывает
о том, что ему довелось пережить, обходя те моменты, где он мог бы выглядеть
героем (поиски возле горящего дома девочки, драка с французами из-за армянской
семьи и проч.) Во время этого рассказа княжна Марья следит за Наташей и Пьером и
«смутно начинает ощущать возможность счастья между ними». В конце своего
рассказа Пьер говорит, что, если бы ему предложили выбрать - остаться тем, чем
он был до плена или еще раз пережить то, что он пережил, он выбрал бы второе. В
этот день Пьер долго не мог заснуть, он думал о Наташе, об Андрее, об их любви и
«то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это» - Пьер начинает
часто бывать у княжны Марьи и Наташи, откладывает свой отъезд в Петербург. Пьер
спрашивает у княжны Марьи, как ему сказать о своей любви, княжна Марья понимает
его нерешительность и просит предоставить это дело ей. Затем обнадеживает Пьера,
говорит, что знает - Наташа полюбит Пьера. На следующий день Пьер уезжает в
Петербург, и Наташа во время прощания говорит, что будет очень ждать его. После
отъезда Пьера Наташа входит к княжне Марье и прямо с порога спрашивает: «Он
сказал? Да?» Несмотря на всю трогательность сцены, княжну несколько коробит
такая прямолинейность. Марья сообщает, что Пьер любит Наташу, та говорит, что
она тоже любит Пьера, только не понимает, для чего он уехал в Петербург.
Война и мир. Эпилог
Часть первая
С войны 12-го года прошло 7 лет. Наташа в 1813 году вышла за Безухова, в тот
же год граф Илья Андреевич Ростов умер, и, «как это всегда бывает, со смертью
его распалась старая семья». Все события последнего времени — и пожар Москвы, и
бегство из нее, смерть князя Андрея, отчаяние Наташи, смерть Пети подточили его
здоровье. Графиня ухаживала за мужем, но старый граф понимал, что ему уже не
встать. Когда Николай получает известие о смерти отца, он находится вместе с
русскими войсками в Париже. Он подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск
и приехал в Москву. Долгов оказалось в два раза больше, чем имения, кредиторы
подают ко взысканию, «началось соревнование — кто прежде получит». Причем те
люди, которые при жизни графа особенно пользовались его милостями (вроде
управляющего Митеньки), явились теперь самыми требовательными кредиторами. В
конечном итоге имение с молотка продают за полцены, но половина долгов остается
неуплаченной. Николай берет в долг 30 тысяч у Безухова и расплачивается с
долгами, которые «считает настоящими». Чтобы за оставшиеся долги не быть
посаженным в яму, чем ему угрожают кредиторы, он снова поступает на службу.
Вместе с матерью и Соней он поселяется в маленькой квартирке в Москве. Наташа и
Пьер в это время живут в Петербурге, не имея понятия о положении Николая: тот
это старательно скрывал. Старая графиня, привыкшая жить в роскоши, не понимая,
как это теперь трудно для сына, требует то экипаж, то дорогого кушанья, вина, то
денег. Соня ухаживает за старой графиней, Николай чувствует себя к неоплатном
долгу перед ней, восхищается ее терпением и преданностью. Но положение, тем не
менее, все ухудшается.
В начале зимы в Москву приезжает княжна Марья и узнает о положении Ростовых и,
как говорили в городе, о том, «что сын жертвует собой для матери». Узнав об
этом, Марья испытывает большую любовь к Николаю. Она приезжает к Ростовым, но
Николай встречает ее сухо, так как его самолюбие уязвлено настоящим положением
дел. Мать уговаривает Николая сделать ответный визит. В конечном итоге Николай
соглашается и идет к Болконской. Но разговор получается натянутым, княжна Марья
видит, что Николай лишь соблюдает приличия. Однако под конец разговора, заметив
страдание на лице княжны Марьи, Николай чувствует к ней жалость. При расставании
они понимают, что нужны друг другу и «невозможное вдруг стало близким, возможным
и неизбежным».
Осенью 1814 г. Николай женится на княжне Марье и вместе с женой, матерью и Соней
переезжает в Лысые Горы. К 1820 году Николай так устраивает свои финансовые
дела, что ему даже удается прикупить небольшое имение рядом с Лысыми Горами. Он
ведет переговоры и о выкупе отцовского Отрадного. Николай постепенно начинает
понимать толк в хозяйстве, безошибочно назначает бурмистров и старост, к любым
нововведениям относится весьма осторожно. Хотя он строг с мужиками и, в
особенности с дворовыми, которых не любит и называет дармоедами, он любит
русский народ и никогда не позволяет себе вершить несправедливость. Николай
много работает, состояние его быстро увеличивается, мужики из других имений
приходят просить, чтобы он купил их, и даже после его смерти в народе долго
хранится набожная память о его управлении: «Хозяин был... наперед мужицкое, а
потом свое. Но и потачки не давал! Одно слово — хозяин».
В декабре 1820 г., перед зимним Николиным днем, к Николаю приезжают Пьер с
Наташей. Княжна Марья ждет ребенка. У Наташи к этому времени уже три дочери и
один сын. Наташа пополнела, и теперь в ней трудно узнать прежнюю Наташу Ростову.
«Черты ее лица имели теперь выражение спокойной мягкости и ясности. Теперь часто
видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна
сильная, красивая и плодовитая самка. Очень редко зажигался теперь в ней прежний
огонь». В обществе она бывает редко, те же, кто видит ее на людях, остаются ею
недовольны: «она не была ни мила, ни любезна». Все, кто знал Наташу до
замужества, удивляются произошедшей в ней перемене. «Одна старая графиня,
материнским чутьем понявшая, что все порывы Наташи имели началом только
потребность иметь семью, иметь мужа», удивляется, почему остальные этого не
понимают. Наташа «чувствовала, что связь ее с мужем держалась не теми
поэтическими чувствами, которые привлекли его к ней, а держалась чем-то другим,
неопределенным, но твердым, как связь ее собственной души с телом». Наташа
дорожит только обществом тех людей, к которым она «растрепанная, в халате могла
выйти большими шагами из детской с радостным лицом и показать пеленку с желтым
вместо зеленого пятном, и выслушать утешения о том, что ребенку гораздо лучше...
Наташа до такой степени опустилась, что ее костюмы, ее прически, ее
невысказанные слова, ее ревность — она ревновала Пьера к Соне, и к гувернантке,
и ко всякой красивой и некрасивой женщине — были обычным предметом шуток всех ее
близких». Пьер удивляется всему этому, но подчиняется, и теперь не смеет не
только ухаживать, но и с улыбкой говорить с другой женщиной, ездить в клубы,
давать обеды, расходовать деньги на прихоти и проч. Взамен Пьер имеет право в
своем доме располагать не только самим собой, как он хотел, но и всей семьей.
«Наташа у себя в доме ставила себя на ногу рабы мужа; и весь дом ходил на
цыпочках, когда Пьер занимался — читал или писал в своем кабинете». После семи
лет супружества Пьер совершенно счастлив.
Ростовы уговаривают Наташу с Пьером пробыть у них до весны. У них же гостит
Денисов, теперь отставной генерал. Приезжает отлучавшийся на некоторое время
Пьер. Наташа по обыкновению устраивает ему сцену за долгое отсутствие, но быстро
успокаивается. Пьер рассказывает Николаю о последних политических новостях,
говорит, что государь ни в какие дела не вникает, что обстановка в государстве
накаляется, что все готово к перевороту, что необходимо противостоять общей
катастрофе. Пьер уверяет, что непременно надо что-то делать, если получится
организовать легальное общество и приносить пользу таким образом — хорошо, если
нет — то нелегальное. Николай с ним не соглашается, напоминает, что он давал
присягу: «Вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить — ни на
секунду не задумаюсь и пойду». Николай делится с женой тем, что рассказал ему
Пьер, говорит, что не одобряет намерений Безухова идти против правительства,
мечтает о том, как он выкупит Отрадное и оставит детям приличное наследство.
Княжна Марья, преисполненная тихой любви к этому человеку, чувствует, что он
никогда не поймет всего того, что она понимает, и от этого она еще сильнее, с
оттенком страстной нежности любит мужа. Пьер также говорит с женой о том, что
его ждут важные государственные дела, вспоминает о Платоне Каратаеве, который,
однако, по его мнению, не одобрил бы его стремления делать политическую карьеру,
т.к. вo всем любил благообразие (скорее он одобрил бы их теперешнюю жизнь). В
Пьере видны стремления будущего декабриста.
Часть вторая
Толстой еще раз повествует об историческом процессе, о том, что не личность
делает историю, а делают ее только народные массы, руководимые общими
интересами. Личность важна в истории лишь настолько, насколько она понимает и
принимает эти интересы. Вообще, по-моему, часть вторая эпилога "Войны и мира" -
наиболее трудная для чтения, но более всего выражающая взгляды писателя на
историю. Интересны также записки Толстого "Несколько слов по поводу книги "Война
и мир", где он отвечает своим критикам.
Том 1
Том 2
Том 3
