Все сказки мира


Сочинения: Пастернак Б.Л.

Сочинение по произведению на тему: Цель творчества - самоотдача (по поэзии Бориса Пастернака)


Борис Пастернак сказал: «Книга — это кубический кусок дымящейся совести». Слова эти могут стать и эпиграфом, и эпилогом всей жизни и творчества поэта. Есть творцы, для которых музыка, поэзия, литература — занятие, но не жизнь. Пастернак относится к тем поэтам, для которых творчество и есть жизнь. Он воплощение, материализация самого духа и сути поэзии, которую не отделял от жизни и не привносил в жизнь. Он просто жил так, как творил, а творил так, как дышал, если вспомнить слова Булата Окуджавы. Пастернак знал, что «поэзия валяется в траве, под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы увидеть ее и подобрать с земли». Он не искал поэзию в жизни, он знал, что нет ничего, что нельзя было бы увидеть по-новому, осмыслить эстетически, образно, раскрывая и раскрепощая тем самым суть.

Пастернак странным образом похож на бессловесные порождения Земли, его стихи как будто не написаны, а выросли, кристаллизовались по законам не искусства, а природы. Он сам чувствовал себя каким-то продолжением природы, ее жизнью, только переплавленной в слово:

Я жизнь земли, ее зенит,

Что сам бросаю тень.

Я жизнь земли, ее зенит,

Ее начальный день.

Захлебывающееся, нервное звучание стихов Пастернака напоминает звуки, которыми выражает себя природа. И поэзию он определяет не через литературность, а через самые пронзительные проявления жизни:

Это круто налившийся свист,

Это щелканье сдавленных льдинок,

Это ночь, леденящая лист,

Это двух соловьев поединок.

Ничего «жеманно-поэтического» нет в ощущении поэта. Он знает, что поэзия — не приправа к жизни, а сама жизнь во всей ее простоте и величии:

Поэзия, я буду клясться

Тобой, и кончу, прохрипев:

Ты не осанка сладкогласца,

Ты лето с местом в третьем классе,

Ты пригород, а не припев.

Подлинная поэзия, которой живешь, а не «занимаешься» — страшна. Она требует в жертву все: всю жизнь и еще немного:

О, знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью — убивают,

Нахлынут горлом — и убьют!

Иначе не бывает, потому что поэзия требует полной гибели всерьез. Умирать и воскресать с каждой строкой, каждым стихом — удел подлинного поэта. Пастернак находит очень сильный образ, в котором ощущение поэта близко к величию древних мастеров, творивших не для времени, а для богов:

Когда строку диктует чувство,

Оно на сцену шлет раба.

И тут кончается искусство,

И дышат почва и судьба.

Мы привыкли к тому, что слово «искусство» значит для нас что-то высокое, подлинное. Но Пастернак парадоксально высвечивает другое: сближение «искусства» и «искусственности» и находит нечто более высокое, подлинное — это «почва и судьба».

У Пастернака есть строки, за которые его часто упрекали: «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе». В них увидели равнодушие и высокомерное отрицание настоящего. Но это не так. Пастернак, как великий художник, живет в своем времени, но отсчет ведет с точки зрения вечности.

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну:

Ты вечности заложник

У времени в плену, —

говорит он. Пастернак не был обойден славой, успехом, но строго взыскуя с себя, писал:

Быть знаменитым некрасиво,

Не это поднимает ввысь...

Он знал, что «цель творчества — самоотдача, а не шумиха, не успех». Все преходяще, и только родник поэзии неисчерпаем. Поэт спешит, не останавливается, чтобы полюбоваться собой, он всю жизнь нацелен в будущее:

За поворотом, в глубине

Лесного лога

Готово будущее мне

Верней залога.

Его уже не втянешь в спор

И не заластишь

Оно распахнуто, как бор,

Все вширь и настежь.

Но, стремясь в будущее и принимая все, что ему уготовано, Пастернак не скользит легко по поверхности.

Во всем мне хочется дойти

До самой сути:

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте...

Его стихи — это поиски сути, его понимание поэзии, — это поиск «оснований, корней, сердцевины». Жить и писать нужно так, чтобы

Все время схватывая суть

Судеб, событий...

Свершать открытья.

Поэзия Пастернака имеет удивительное свойство: она молода. Все стихи написаны на пределе изумленного открытия мира, поэт видит все, как видят только дети. Читая и постигая его поэзию, понимаешь: стихи — такая же непреложная и естественная часть природы, как дерево, цветок, вода и солнечный свет.