Сочинения: Гоголь Н.В.

Сочинение по произведению на тему: Своеобразие жанра поэмы Н. В. Гоголя "Мертвые души"

Хотя понятие жанра непрерывно изменяется и усложняется, под жанром можно понимать исторически складывающийся тип литературного произведения, которому присущи определенные черты. Уже по этим чертам нам во многом становится ясна основ-ная мысль произведения, и мы примерно угадываем его содержа-ние: от определения <роман> мы ждем описания жизни героев от начала до конца, от комедии - динамичного действия и необычной развязки; лирическое стихотворение должно погружать нас в глу-бину чувств и переживаний. Но когда эти черты, присущие разным жанрам, смешиваются между собой, создают своеобразное неповто-римое сочетание - такое произведение поначалу приводит читате-ля в недоумение.Так, недоуменно было встречено и одно из величайших, но в то же время и загадочных произведений 19 века - поэма Гоголя <Мертвые души>. Жанровое определение <поэма>, под которой тогда однозначно понималось лиро-эпическое произведение, напи-санное в стихотворной форме и романтическое по преимуществу, принималось современниками Гоголя по-разному. Одни нашли его издевательским. Реакционная критика просто глумилась над автор-ским определением жанра произведения.Но мнения разошлись, и другие усмотрели в этом определении скрытую иронию. Шевырев писал, что <значение слова <поэма> ка-жется нам двояким... из-за слова <поэма> выглянет глубокая, зна-чительная ирония>. Но разве только лишь из-за одной иронии Го-голь на титульном листе крупно изобразил слово <поэма>? Безусловно, такое решение Гоголя имело более глубокий смысл.Но почему же именно этот жанр Гоголь избрал для воплощения своих идей? Неужели поэма настолько вместительна, чтобы дать простор всем мыслям и духовным переживаниям Гоголя? Ведь <Мертвые души> воплотили в себе и иронию, и художественную проповедь. Безусловно, в этом-то и состоит мастерство Гоголя. Он сумел перемешать черты, присущие разным жанрам, и гармоничо соединить их под одним жанровым определением <поэма>. Что же нового внес Гоголь? Какие из черт поэмы, корни которой уходят в античность, он оставил для раскрытия своего творческого змысла?Прежде всего нам вспоминаются <Илиада> и <Одиссея> Гомера.На этой основе развернулась полемика между Белинским и К. Аксаковым, который считал, что <Мертвые души> написаны точно по образцу <Илиады> и <Одиссеи>. <В поэме Гоголя является нам тот древний гомеровский эпос, в ней возникает вновь его важ-ный характер, его достоинство и широкообъемлющий размер>, - писал К. Аксаков. Действительно, черты сходства с гомеровской поэмой очевидны, они играют большую роль в определении жанра и раскрытии замысла автора. Уже начиная с заглавия, аналогия со странствиями Одиссея очевидна. На яростные протесты цензуры против такого несколько странного названия - <Мертвые души> - Гоголь ответил, прибавив к главному названию еще од-но - <Похождения Чичикова>. Но похождения, путешествия, странствия Одиссея и описал великий Гомер. Одной из самых ярких аналогий с поэмой Гомера является появление Чичикова у Коробочки. Если Чичиков - Одиссей, странствующий по свету, то Коробочка предстает перед нами, пусть в таком необычном виде, нимфой Калипсо или волшебницей Цирцеей: <Ах, сударь-батюшка, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи. Где так изволил засалиться?> Такими словами приветствует Коробочка Чичикова, и так, только превратив их в настоящих свиней, встречает спутников Одиссея Цирцея. Пробыв у Коробочки около суток, Чичиков сам превращается в борова, поглощая пироги и прочие яства. Надо за-метить, что Коробочка (кстати, единственная женщина среди поме-щиков) проживала в своем отдаленном поместье, напоминающем заброшенный остров Калипсо, и продержала Чичикова у себя доль-ше всех помещиков. У Коробочки приоткрывается тайна шкатулоч-ки Чичикова. Некоторые исследователи полагают, что это жена Чи-чикова. В этом ярко проявляется мистицизм и загадочность гого-левского произведения, оно отчасти начинает напоминать лиричес-кую поэму с волнующим мистическим сюжетом. Заглавие <Мерт-вые души> и черепа, нарисованные самим Гоголем на титульном листе, только подтверждают эту мысль. Другим упоминанием о гомеровской поэме может служить образ Собакевича. Стоит лишь взглянуть на него, и мы узнаем в нем циклопа Полифема - мощ-ного, грозного великана, обитающего в таких же огромных берло-гах. Дом Собакевича вовсе не отличается красотой и изяществом, а про такое здание мы говорим - циклопическое сооружение, имея в виду его форму и полное отсутствие какой-либо логики в постро-ении. Да и сам Собакевич противоречив: его <половина> - Феоду-лия Ивановна, тощая как жердь, является полной противополож-ностью своему мужу. Но не только в описаниях помещиков мы на-ходим сходство с гомеровской поэмой. Интересен также и эпизод на таможне, который является как бы продолжением хитрости Одис-сея. Перевозка кружев на баранах явно перенята у античного героя, который спас свою жизнь и жизни своих товарщей, подвязав людей под овец. Аналогии есть и в композиции - экспозиция о прошлых делах Чичикова дана в конце произведения, так же, как и Одиссей рассказывает Алкиною о своих бедствиях, уже находясь почти рядом с родной Итакой. Но в поэме этот факт является как бы вступлением, а сам рассказ составляет главную часть. Такой перестановке вступлений, заключений и главной части способству-ет и еще один интересный факт: и Одиссей и Чичиков путешеству-ют как бы не по своей воле - они оба постепенно затягиваются стихиями, которые управляют героями, как хотят. Внимание обра-щает на себя сходство этих стихий - в одном случае это грозная природа, в другом - порочная природа человека. Итак, мы видим, что композиция непосредственно связана с жанром поэмы, и гоме-ровские аналогии здесь имеют огромное значение. Они играют большую роль в жанровом определении и расширяют поэму до <размеров> <малого рода эпопеи>. На это прямо указывают необыч-ные композиционные приемы, позволяющие охватить значитель-ный отрезок времени, и вставные рассказы, усложняющие сюжет-ную линию произведения.Но говорить о прямом влиянии античного эпоса на гоголевскую поэму было бы неправильно. Начиная с древних времен многие жанры прошли сложную эволюцию. Думать, что в наше время воз-можен древний эпос - это так же нелепо, как и думать, чтоб в наше время человечество могло вновь сделаться ребенком, как писал Бе-линский, полемизируя с К. Аксаковым. Но поэма Гоголя, конечно, куда философичней, и некоторые критики находят влияние другого великого произведения, правда, уже эпохи средневековья - <Боже-ственной комедии> Данте. В самой композиции просматриваются некоторые черты сходства: во-первых, указывается на трехчастный принцип композиции произведения, и первый том <Мертвых душ>, задуманных как трехтомник, являет собой, условно говоря, Ад дан-товской комедии. Отдельные главы представляют собой круги ада 1-й круг - Лимб - поместье Манилова, где находятся безгрешные язычники - Манилов с женой и их дети. Сладострастники Коробоч-ка и Ноздрев населяют второй круг ада, далее следуют Собакевич и Плюшкин, одержимые Плутосом - Богом богатства и скупости. Город Дит - губернский город, и даже стражник у ворот, у которо-го усы кажутся на лбу и напоминают таким образом рога черта, уже говорит нам о сходстве этих порочных городов своим видом. В то время когда Чичиков покидает город, в него вносят гроб покойного прокурора - это черти волокут его душу в ад. Через это царство тени и мрака проглядывает лишь один луч света - губернаторская дочка - Беатриче (или героиня 2 тома <Мертвых душ> Уленька Бетрищева). Композиционные и текстовые аналогии с комедией Данте указывают на всеобъемлющий и всеуничтожающий характер гоголевского произведения. Одним сравнением России с адом в пер-вом томе Гоголь помогает нам понять, что Россия должна воспря-нуть духом и из ада пройти в чистилище, а затем в рай. Такие не-сколько утопические и гротесковые идеи Гоголя, его всеуничтожаю-щие и поистине гомеровские сравнения могли быть выражены толь-ко в поэме, такой мистической и необычной по своему сюжету, как у Данте. В том, что Гоголь не сумел осуществить свой творческий за-мысел, состоящий в <создании* чистилища и рая (двух последую-щих томов), состоит эстетическая трагедия Гоголя. Он слишком хо-рошо осознавал падение России, и в его поэме пошлая российская действительность нашла свое не только философское, но и сатани-ческое отражение. Получилась как бы пародия, изобличение поро-ков российской действительности. И даже задуманное Гоголем воз-рождение Чичикова несет в себе оттенок некоего донкихотства. Перед нами открывается еще один возможный прообраз поэмы Гого-ля - травестированный рыцарский роман (которым является и <Дон-Кихот> Сервантеса). В основе травестированного рыцарского романа, а иначе плутовского, также лежит жанр похождений. Чи-чиков путешествует по России, занимаясь аферами и сомнительны-ми предприятиями, но сквозь поиски сокровищ проглядывают поис-ки духовного совершенства - Гоголь постепенно выводит Чичикова на прямой путь, который бы явился началом долгого пути возрож-дения во втором и третьем томах <Мертвых душ>.Травестирование жанра, как, например, травестирование ры-царского романа в плутовской, приводит иногда к тому, что боль-шое влияние начинают оказывать и фольклорные элементы. Их влияние на формирование жанрового своеобразия <Мертвых душ> достаточно велико, причем на творчество Гоголя, который был ук-раинофилом, непосредственное влияние оказали именно украин-ские мотивы, тем более что и травести оказались наиболее распро-страненными на Украине (например, поэма Котляревского <Неида>). В. Бахтин находит в гоголевской поэме <формы веселого, карнавального шествия по преисподней>. Итак, перед нами пред-стают обычные герои фольклорных жанров - богатыри, изобра-женные Гоголем как бы в перевернутом виде (в виде антибогатырей без душ). Это гоголевские помещики и чиновники, например Соба-кевич, который, о мнению Набокова, является чуть ли не самым поэтическим героем Гоголя.Большую роль в поэме играет и образ народа, но не жалкие Се-лифан и Петрушка, которые, по сути, тоже внутренне мертвы, а идеализированный народ лирических отступлений. Он не только указывает на такой фольклорный жанр, как лирическая народная песня, но как бы подводит нас к самому глубокому в художествен-ном и идейном смысле жанру - художественной проповеди. Гоголь сам мыслил себя богатырем, который, прямо указуя на недостатки, воспитает Россию и удержит ее от дальнейшего падения. Он думал, что, показав <метафизическую природу зла> (Бердяев), возродит падшие <мертвые души> и своим произведением, как рычагом, перевернет их развитие в сторону возрождения. На это указывает один факт - Гоголь хотел, чтобы его поэма вышла вместе с карти-ной Иванова <Явление Христа народу>. Таким же лучом, способст-вующим прозрению, Гоголь представлял и свое произведение.В этом и есть особый замысел Гоголя: сочетание черт разных жанров придает его произведению всеобъемлющий дидактический характер притчи или поучения. Первая часть задуманной трилогии написана блестяще - только один Гоголь сумел так ярко показать безобразную российскую действительность. Но в дальнейшем писа-теля постигла эстетическая и творческая трагедия, художественная проповедь воплотила только первую свою часть - порицание, но не имела конца - раскаяния и воскресения. Намек на раскаяние со-держится в самом жанровом определении - именно лирические от-ступления, которыми и должна быть наполнена настоящая поэма, указывают на него, хотя они и остаются, пожалуй, единственной чертой настоящего лиро-эпического произведения. Они придают всему произведению внутреннюю грусть и оттеняют иронию.Сам Гоголь говорил, что 1-й том <Мертвых душ> - это лишь <крыльцо к обширному зданию>, 2-й и 3-й тома - чистилище и возрождение.Писатель думал переродить людей путем прямого наставления, но не смог - он так и не увидел идеальных <воскресших> людей. Но его литературное начинание было затем продолжено в русской литературе. С Гоголя начинается ее мессианский характер - До-стоевский, Толстой. Они смогли показать перерождение человека, воскресение его из той действительности, которую так ярко изобразил Гоголь.